Родился я 30 июля 1955 года в нежно-тёплом, непросыхающе-влажном, а потому и абсолютно зелёном (утопающем в пальмах, олеандрах, магнолиях, кипарисах, азалиях, смоковницах, цитрусовых деревьях, райских цветах и прочей экзотической растительности) городе Батуми, в семье врача-невропатолога и преподавательницы филологии.
Совсем рядом с Батумским домом моей бабушки, где я, наслаждаясь по утрам бесподобно-восхитительным аджарским хачапури, проводил летние месяцы своего радужно-беспечного детства, в разное время проживали многие известные деятели русской культуры: А.Н.Островский, А.П.Чехов, С.Есенин, Ф.И.Шаляпин, К.Г.Паустовский, П.А.Флоренский...
Влияние последнего на всю мою дальнейшую жизнь оказалось особенно важным и значимым:

"Разум должен отрешиться от своей ограниченности в пределах рассудка, отказаться
от замкнутости рассудочных построений и обратиться к новой норме...
Тут-то и требуется свободный подвиг… Свободный, ибо разум
может делать усилие и подняться к лучшему, а может
этого и не делать... Подвиг: ибо здесь необходимо
огромное напряжение, само-отречение…

Индивидуальный характер личности - это живое единство
её самосозидающей деятельности, творческое
выхождение из своей самозамкнутости...

Только построив себя в земной жизни, только пресуществив
помыслы в высшее созерцание, только соделав дольнее
символом горнего можно получить блаженство..."

Павел Александрович Флоренский,
"Столп и Утверждение Истины"

И в этой связи, я сразу же хочу обратить ваше драгоценное внимание на то крайне важное в общем контексте данного повествования обстоятельство, что моя биография весьма примечательна, занимательна и знаменательна с точки зрения её, если так можно выразиться, "гео-культурального" и "гео-традиционального" раскладов (ну как тут не вспомнить Л.Н. Гумилева с его "геодезическими линиями пассионарных толчков"?)...
В частности, я нисколько не сомневаюсь относительно того, что в космополитически-интернациональном черноморском порту Батуми, возле устья первой Эдемской реки Фисон-Чорох (см. "Чаша Мира и Знания в Мистерии Арарата", Часть 1), на благословенной земле Древней Колхиды, которую в античные времена, с наивно-романтической надеждой найти здесь идеальное Золотое Руно, посещали знаменитые Аргонавты, в числе коих, помимо Ясона, значились, между прочим, такие архи-легендарные персонажи как Геракл, Орфей, Пелей, Тезей, Авгий, Арий, Асклепий, Полидевк, Фан, Зет, близнецы Диоскуры... одним словом - весь цвет Эллады!, наивно-романтическая же тяга к поиску общечеловеческих Идеальных Ценностей во мне как раз таки и зародилась:

"Когда мы стремимся искать неведомое нам, то становимся
лучше, мужественнее и деятельнее тех, кто полагает,
будто неизвестное нельзя найти и незачем искать.
...Для того, чтобы достичь Абсолютной Истины,
нам надлежит пользоваться Чистой Мыслью".

Платон

Не берусь утверждать, что младенцем меня пеленали в это самое Золотое Руно, но именно с великими античными философами, и в первую очередь с Пифагором и Платоном связано появление научного подхода к актуальнейшему во все времена Универсальному Учению - "Науке Наук", изучающей Закон Совести и Сущностные категории человека:

"Познать Божественную Сущность -
вот назначенье высшее души,
что послана Творцом на Землю!"

"Во-первых, поклоняйся Бессмертным Богам,
поскольку это предопределено Законом!"

"Делай лишь то, что потом не вызовет
угрызений твоей Совести!"

"Поручителем сему да будет Тот,
Кто вложил в нас Залог
Божественной Сущности
и Высшей Добродетели!!"

Пифагор, "Золотые Стихи"

Далее, поскольку моего отца, который славно, "от" и "до", отвоевал в качестве новоиспечённого врача всю Великую Отечественную, славные Родина и Партия оставили дослуживать в пост-восточнопрусской столице Калининграде-Кёнигсберге (городе, являвшемся в недалёком прошлом одним из главных, не побоимся этого слова, оплотов, если не сказать "бастионов" славной Западной Цивилизации), то раннее детство моё прошло в ауральной атмосфере, насыщенной нордическим духом рыцарей Тевтонского ордена, которые (правда, не без помощи чешского короля, герцога Австрии Оттокарма Пржемысла Второго) этот славный город в 1255 году и основали.
Как известно, в Кёнигсберге (в переводе с немецкого - "Королевская гора") родились многие августейшие особы, которые сыграли значительную роль в исторических судьбах Европы: Анна Прусская, Екатерина Бранденбургская, Луиза Августа (принцесса Прусская, принцесса Нидерландов), Магдалена Сибилла Прусская, Мария Прусская, Мария Элеонора Бранденбургская (королева Швеции), Фридрих I (первый король Пруссии), Филипп Вильгельм Бранденбург-Шведский, Фридрих Генрих Альбрехт, Элеонора Прусская; ну а в кирхе градообразующего Королевского замка Кёнигсберга, который во время моего проживания в Калининграде варварски не снесён ещё не был, в 1861 году короновался будущий первый император Германии Вильгельм I... Весьма интересным и знаковым фактом в истории Кёнигсберга является и то, что, согласно версии Главного архивиста Государственного архива Калининградской области Анатолия Павловича Бахтина, величайшая Библейская святыня – Ковчег завета - был вывезен тамплиерами из Палестины в Париж, и, в итоге, переправлен оттуда на хранение в Восточную Пруссию – предположительно в один из трёх замков: в замок Мариенбург (штаб-квартиру рыцарей Тевтонского ордена), в замок «Бальга» (легендарную крепость рыцарей Тевтонского ордена), либо же, что вероятнее всего, в тот самый Королевский замок Кёнигсберга...
Славен Кёнигсберг и своей "Альбертиной" - старейшим университетом Пруссии (1544 год), а также имеющей отношение к городу блистательной когортой выдающихся деятелей науки и культуры. Достаточно вспомнить в этой связи имена Кристиана Гольдбаха, Иммануила Канта, Иоганна Георга Гамана, Рихарда Вагнера, Эрнста Теодора Амадея Гофмана, Иоганна Готфрида Гердера, Леонарда Эйлера, Иоганна Готлиба Фихте, Германа Людвига Фердинанда фон Гельмгольца, Густава Эдварда Энгеля, Густава Роберта Кирхгофа, Фридриха Вильгельма Бесселя, Карла Густава Якоби, Готлиба Зигфрида Байера, Карла Эрнста фон Бэра, Адольфа Гурвица, Давида Гильберта, Германа Минковского, Германа Брахерта, Луиса Элерта, Рихарда Тиссена, Льва и Павла Пабстов, Карла Отто Николаи, Карла Майера, Адольфа Йенсена, Карольсфельда фон Шнорра, Бруно Таута, Александра Коцебу, Гуго Кнорра, Рудольфа Зимеринга, Михаэля Вильманна, Абрахама и Исаака ван ден Блоков, Валентина Тило, Иоганна Готтшеда, Эдвина Клебса, Карла Готтфрида Хагена, Отто Валлаха, Готтхильфа Хагена, Карла Готфрида Неймана, Рудольфа Липшица, Рудольфа Кёнига, Арнольда Зоммерфельда, Фрица Липмана, Льва Мазеля, Отто Людвига Гессе (весь список оглашать не будем)...

Ну и, конечно, сиим достаточно прозападным фактором моей биографии объясняется теперь уже моя ментальная ориентация на различные интеллектуальные ценности, созданные на основе высоких технологий как сугубо материального (физического), так и духовного (метафизического) порядка:

"Никогда не возникла бы мысль о метафизике как о особой науке,
если бы у разума не было более высокого интереса".

Иммануил Кант

"Естествоведение и история суть два столба, на которых покоится истинная религия. Неверие и суеверие основываются на поверхностной физике и поверхностной истории".

Иоганн Георг Гаман

"Две вещи наполняют душу всё новым и растущим восхищением и благоговением
по мере того, как задумываешься над ними всё глубже и дольше: -
звёздное небо надо мной и моральный закон во мне".

Иммануил Кант

Ведь именно мой кёнигсбергский земляк Иммануил Кант как раз и оказался тем знаковым философом, который первым из великих мыслителей нового времени пришёл к пониманию тонкоматериальной (на современном языке - "энергоинформационной") природы упомянутого выше "морального закона во мне" как совершенно объективно и автономно действующего Универсального Закона Мироздания.
Об этом же Законе, в связи с концепцией "взращивания духовного тела" и "палингенесии", то есть "возрождения" (греч. palin - вновь и genesis - рождение), писал также в своём четырехтомнике "Идеи к философии истории человечества" и другой мой кёнигсбергский земляк - Иоганн Готфрид Гердер:

"Тело, получая пищу, растет, и наш дух, принимая идеи, растет, и мы замечаем, что действуют в нем прежние законы ассимиляции, роста и порождения, но только действуют они не телесным, а особым, духу присущим образом. И дух тоже может переполняться пищей, так что не сможет усваивать ее и преобразовывать в свое существо, и духу свойственна симметрия духовных сил, а также отклонение от симметрии - или болезнь, или слабость и лихорадка, т.е. сумасбродство; наконец и дух занят своей внутренней жизнью, проявляя при этом неукротимую творческую силу, в которой, как и в земной жизни, сказываются и любовь и ненависть, и отвращение к чуждому себе и склонность к тому, что близко его природе. Короче, без всякой мистики скажем: в нас складывается внутренний духовный человек со своею собственной природой, который телом пользуется только как своим инструментом и который следует природе даже и тогда, когда внешние органы испытывают ужаснейшие потрясения...
История написана для того, чтобы после всей беспорядочности человек, наконец, узнал, что счастье его рода основано не на произволе, а на заложенном в нем естественном законе: на разуме и справедливости..."

Иоганн Готфрид Гердер

Но всё-таки, ближе всех остальных к философскому постижению глубинной природы этого Величайшего и Наиважнейшего Эволюционного Закона подошёл ещё один знаменитый выходец из Восточной Пруссии - гениальный Иоганн Готлиб Фихте:

"Закон всегда соответствует лучшему исполнению тобою своего долга...
Нет знания без Совести... Личная жизнь должна быть посвящаема
идее, личное существование само по себе и по истине есть ничто,
должно утверждать и осуществлять только жизнь в идее ".

Иоганн Готлиб Фихте

Вот на этом самом Законе Со-Вести (The Law of Conscience), известном в восточной духовной традиции под названием "Дхарма" (Dharma) или "Дао" (Tao), как раз и основана моя Теория Сущностного Кодирования (ТСК или ECT - Essence Coding Theory)...

И, конечно же, именно об этом абсолютно объективном Законе, под валидной "юрисдикцией" которого все этические мотивации людей обретают, в контексте ТСК, свою полную легитимность, повествует Библия словами великого пророка Иеремии:

Идейно-методологическая концепция, связанная с Законом Совести, обрела свою практическую реализацию в деятельности выдающегося духовного учителя 20-го века, основоположника Четвёртого Пути («Пути Совести») Георгия Ивановича Гурджиева, о котором мы поговорим чуть позже, ну а из русскоязычных философов позднего советского периода ближе всех к пониманию этого универсального Закона приблизился Мераб Константинович Мамардашвили, который относил категорию Совесть к области «физической метафизики», а человека считал «вне-природной» («сверхприродной») сущностью, основной мотивирующей установкой которого является именно эта онтологическая категория Совесть и связанные с ней этические принципы. Мамардашвили писал:
«...цели законов достигаются только законными путями! И если последние нарушаются, то в том числе и потому, что правопорядок обычно подменяют порядком идей, «истины». Как будто закон существует сам по себе, а не в человеческих индивидах и не в понимании ими своего дела. Возможность обойти индивида исключена не в силу гуманистического предпочтения и заботы о человеке, а в силу непреложного устройства самого бытия, жизни.
Только на уровне сущностного равенства индивидов может что-либо происходить. Здесь никому ничего не положено, все должны сами проходить путь и совершать собственное движение «в средине естества», как писал когда-то Державин. Движение, без которого нет вовне никаких обретений и установлений. В противном случае будет разрушено все производство истины – ее онтологическая основа и природа – и будет господствовать ложь, другими причинами производимая, но уже внечеловеческая и тотальная, занимающая все точки социального пространства, заполняющая их знаками. Игра в зеркалах, сюрреально-знаковое отражение чего-то другого.
Следовательно, если где-то происходят человеческие события, то они происходят не без участия сознания; последнее из их состава неустранимо и несводимо ни к чему другому. И это сознание двоично в следующем фундаментальном смысле. При введении принципа трех «К» я фактически давал два пересекающихся плана. План того, что я называл онтологией, который не может быть ничьим реальным переживанием, но тем не менее есть; например, таким переживанием не может быть смерть, а символ смерти есть продуктивный момент человеческой сознательной жизни. И второй – план «мускульный», реальный – умение жить под этим символом на деле, на основе актов первовместимости. И оба эти плана нельзя игнорировать: сознание фундаментально двоично.
В зазеркалье же, где меняются местами левое и правое, все смыслы переворачиваются и начинается разрушение человеческого сознания. Аномальное знаковое пространство затягивает в себя все, что с ним соприкасается. Человеческое сознание аннигилирует и, попадая в ситуацию неопределенности, где все перемигиваются не то что двусмысленно, но многосмысленно, аннигилирует и человек: ни мужества, ни чести, ни достоинства, ни трусости, ни бесчестия.
Эти «сознательные» акты и знания перестают участвовать в мировых событиях, в истории. Не имеет значения, что у тебя в «сознании», лишь бы знак подавал. В пределе при этом исчезает необходимость и в том, чтобы у людей вообще были какие-то убеждения. Веришь в совершающееся или не веришь – не имеет значения, потому что именно подаваемым знаком ты включаешься в действие и вращение колес общественного механизма...»
Кстати, представляется весьма символичным, что вышеприведённый текст взят из доклада «Сознание и цивилизация», с которым М. Мамардашвилив выступил на знаковой III Всесоюзной конференции по проблеме сознания, проводившейся в 1984 году на моей родине - в Батуми...

Ну а затем наша семья переехала на постоянное жительство в ещё одно славное место - в "пост-Урартскую" столицу Советской Армении, один из древнейших, как оказалось, городов мира Ереван-Эребуни, где на этот раз я с увлечением познавал премудрости различных восточных (исконно-арийских и витиевато-неарийских) традиций, упиваясь при этом регулярным видом из окон нашего дома на Священную гору Арарат с иногда проглядывающимися на её снежной вершине (правда, лишь в о-о-о-чень ясную погоду...) очертаниями Ноева Ковчега...

Ну а если серьёзно, то об огромном значении двуглавого Арарата, как величайшего метафизического символа всего человечества (в первую очередь - метафизического символа Двоичности, выполняющего одновременно сакральную роль вполне определённого "Духовного Указателя"), я начал догадываться очень рано....

И всё это, конечно, представляется вполне естественным, поскольку духовные (и, в частности - библейские) корни Армении действительно весьма прочны и глубоки, ибо и сама страна "Армения", и "Царства Араратские" в Ветхом Завете упоминаются достаточно часто.
Так, выступить войной против блудного Вавилона призывал Царства Араратские упомянутый уже здесь ранее великий библейский пророк Иеремия:

Ну а кроме того, по совершенно достоверным сведениям, которые исходят в том числе и от самого Пророка Моисея, на исторической территории Армении:

1)Располагался библейский Эдем.

2)Стартовала "постпотопная" История всего Человечества..